Супруги Цыкаленко из г. Бирюч: «И шестьдесят пять лет, как один день»

Одна моя хорошо знакомая женщина часто повторяет, мол, кажется, неделя только началась, а уже снова подходит выходной. «Что там неделя, – отвечал я, – жизнь, кажется, только началась, а уже подходит к финишу».

Но это так, скорее шутка. Хотя, впрочем, недалёкая от истины. Кажется, мы только вчера с моей супругой заключили брак, а уже минуло с той поры – вы не поверите! – 65 лет, которые прошли-пролетели как один день.

…Июль 1959 года. Придя со смены в общежитие, я обнаружил на тумбочке возле кровати письмо. Было оно от моей любимой девушки Екатерины Мановской из далёкого села Раздорное Белгородской области. Я же в то время проживал в городе Ново-Гродовка Донецкой области, работал на шахте забойщиком, добывал для Родины, как принято было тогда говорить, крепенький донецкий уголёк.

В письме была фотокарточка. На ней была изображена милая моему сердцу девушка. Глядя на нее, я тут же решил взять краткосрочный, на недельку, отпуск, и отправиться к ней на свидание. Никаких помыслов о свадьбе не было. Просто хотелось повидаться, провести с ней несколько вечеров. Да и какая может быть свадьба, когда Катюше только что исполнилось восемнадцать лет, я же был от неё всего на полгода старше.Провели вместе один вечер, второй и поняли, что нам не хочется расставаться. И какой здесь выход? Надо жениться!

Никакой свадьбы, как таковой в современном понимании, у нас не было.Рано утром, не предупредив никого из родственников, мы отправились с Катей в село Весёлое, в сельсовет. Слава богу, тогда были не столь строгие порядки. Для того чтобы зарегистрировать брачные отношения, не нужно было выжидать какое-то время. Председатель исполкома сельсовета Виктор Серов и секретарь Бортников (имени-отчества не помню) быстренько всё оформили, пожелали нам крепкой семейной жизни. Повторяю, на ту пору мы с Катюшей только что достигли совершеннолетия.

Но мы, дети сурового послевоенного времени, быстро взрослели и к восемнадцати годам были уже вполне состоявшимися людьми. Лично мне пришлось трудиться с малых лет. Подносил в поле воду женщинам, занимавшимся прополкой сельхозкультур, вёл уход за колхозными коровами, пас овец, работал во время уборки зерновых на комбайне копнильщиком. Была в ту пору такая профессия – пыльная и не особо оплачиваемая. Сезон отработал на кирпичном производстве. А работёнка там была еще та, не каждый взрослый мужчина справлялся с ней. А затем вместе с соседом Иваном Простенко, только что уволившимся из армии, поехали осваивать Донбасс. И было мне в ту пору семнадцать лет с небольшим хвостиком.

Немало довелось потрудиться к этому времени и Кате. В шестнадцать лет отправилась на отдалённую Раздоренскую ферму колхоза имени Ильича, работала дояркой, обслуживала двенадцать бурёнушек. Доила, кормила, чистила навоз. Всё приходилось делать вручную, никой механизации. Даже молоко доярки таскали в вёдрах за несколько десятков метров. Наше рабочее время не ограничивалось ни временем, никто не спрашивал, в каких условиях нам приходилось трудиться. И мы были не в обиде. Наоборот, гордились, что нам наравне со взрослыми доверено поднимать страну из руин после тяжёлой, кровопролитной войны, своим трудом крепить экономику родного государства.

Правда, сейчас многие, узнав, что мы с супругой поженились в восемнадцать лет, немало удивляются. Как так, практически ещё дети. Нет, в то время, мы считали себя вполне взрослыми людьми, ответственными. Об этом говорит хотя бы тот факт, что мы со своей половинкой в любви и согласии прожили шестьдесят пять лет.

А теперь не успеют родители расплатиться за свадьбу, как дети уже подают заявление на развод. Спрашиваю одного своего знакомого, в чём дело, почему расстались с женой? А я, говорит, ещё не нагулялся. А ему, этому гуляке, между прочим, было под тридцать лет. Вот так.

После заключения брака с супругой, я уехал в Ново-Гродовку, а Катя осталась дома в Раздорном. Надо было обзавестись паспортом, какого на тот момент у неё ещё не было, порешать другие кое-какие свои проблемы. Я же подыскал частную квартиру, приобрёл кровать, другие необходимые вещи для совместной жизни. Наконец, получаю телеграмму, что выехала таким-то поездом, номер вагона такой-то. Встречай!

Я отработал в шахте смену и отправился в Донецк на вокзал. Подходит пассажирский поезд. Спешу к означенному вагону. Сердце колотится, вырывается из груди. Сейчас в двери вагона появится моя Катюша с неизменной улыбкой на светлом, симпатичном лице. Но что это? Все пассажиры вышли из вагона, но, увы, среди них Катюши не оказалось. Как же так? Ошибки не могло быть. Ведь в телеграмме был указан и определённый поезд, и номер вагона.

В удручённом состоянии ни с чем вернулся в Ново-Гродовку. А тут хозяйка квартиры ещё подлила масла в огонь. «Может, – говорит, – по дороге твоя супруга другого встретила?»

А мне не до шуток. На душе кошки скребут. Ну, где она? И тут осеняет догадка: не иначе сошла с поезда раньше, на станции Ясиноватая. Но отправляться на поиски некогда. Время отправляться на шахту, опускаться в забой.

Отработав смену, снова заехал в Донецк. Может, думаю, каким-либо ветром Катерину все же занесло туда. Нет, не оказалось. Значит, она всё-таки сошла на станции Ясиноватая. Отправляюсь туда. Захожу в зал ожидания. В нём пусто. Лишь посредине зала сидит молодая девушка, низко склонив голову. Дремлет. Подхожу к ней, сажусь напротив. Она или не она? И тут девушка поднимает голову. Она!

Так уж получилось, что в том году мать Кати, Анастасия Варламовна, выдавала замуж старшую дочь Раю. Жили они бедно. Мать кое-как наскребла скромное приданое ей, а на младшую ресурсов не хватило. Вручила ей подушку и испекла на дорогу большой каравай.

«Больше ничем порадовать не могу», – сказала Анастасия Варламовна. – Езжай, что называется, с пустыми руками, коль приспичило тебе замуж».

С тем Катюша и отправилась. Пока поджидала на вокзале меня, сначала украли у неё мамин румяный каравай. Подошёл милиционер. Узнав об этом, попросил её не спать, мол, тут бродят всякие люди. Но Катю снова сморил сон. Когда очнулась, то не оказалось и подушки, тоже уволокли. Но мы не расстроились. Подумаешь, каравай, подушка… Наконец мы вместе. А это самое главное.

Сначала проживали на частной квартире, а когда родилась дочь Зоя, нам выделили комнату в семейном общежитии. Всё было хорошо, всё вроде бы устраивало. Но потянуло домой, на Белгородчину. Однако там нас никто не ждал. А тут как раз было организовано переселение в Алтайский край. И мы, не задумываясь, отправились с маленькой дочкой в этот длинный путь. Жили в селе Сосновка на частной квартире у колхозного пасечника Семёна Чернова, добрейшей души человека. Работали в колхозе, а заодно строили себе дом, времянку. В основном вдвоём с женой. Рубили сруб, настилали полы, крыли крышу.

И тут неожиданно меня призывают в армию, когда мои ровесники уже увольнялись в запас. Катя не пожелала оставаться в Сосновке одна, отправилась в Раздорное к маме. Очень не хотелось расставаться с этим благословенным краем, после демобилизации думали снова вернуться обратно, но, увы, не получилось. Вместо Алтайского края я отправился в Донбасс, в город Краснодон Луганской области. Устроился на шахту №21 имени Олега Кошевого проходчиком, в одну из лучших бригад на предприятии. Затем возглавлял эту бригаду. Всё было прекрасно. Хотя и многотрудная, опасная, но в то же время интересная работа. Верные друзья, шахтком выделил нам двухкомнатную благоустроенную квартиру. Живи, как говорится, и радуйся. Но, то ли снова потянуло к себе домой, то ли у нас с супругой был такой уж неугомонный характер, но нам опять захотелось вернуться на малую родину.

Прибыли мы в плодосовхоз «Красногвардейский» (посёлок Николаевский). Там встретили нас очень хорошо. Выделили квартиру, предложили интересную работу. Проживали там прекрасные люди. Со многими мы быстро сдружились.

После публикации моей статьи в газете «Знамя труда» ее действующий на то время редактор Анатолий Ватников предложил мне работу в издании. Я согласился. И задержался там без малого на полвека.

Катя тоже не сидела сложа руки. Работала продавцом, старшим диспетчером районного объединения «Транссельхозтехника», бухгалтером-ревизором в Красногвардейском сельпо. С ней мы воспитали двоих детей.

Дочь Зоя работала заведующей детсадом в селе Новохуторное, преподавателем в Новохуторной средней школе. Сейчас на пенсии. Сын Евгений окончил высшее Борисоглебское военное училище лётчиков имени Чкалова. Освоил несколько типов самолётов. Летал на истребителе МиГ-21, затем на штурмовике СУ-25.

После увольнения в запас поступил на завод «Борхиммаш» в городе Борисоглебске Воронежской области, начальник отдела охраны и безопасности предприятия. Все четверо внуков – Юля, Максим, Серёжа и Оля получили высшее образование. Подрастают пять правнуков, старшая из них Катюша (названа в честь бабушки) недавно отметила двадцатипятилетний юбилей. Тоже имеет высшее образование, живёт и работает в городе Воронеже. И дети, и внуки часто навещают нас, связываются по скайпу, телефону, заботятся, стараются не огорчать, привносят в нашу жизнь позитив.

Так что, как видно из изложенного выше, мы с супругой свои годы прожили не зря. Есть чем гордиться. Хотя почему прожили? Жизнь продолжается. С годами мы стали с супругой ещё ближе, ещё дороже друг для друга.