Супруги Цыкаленко из Бирюча прошли рука об руку 60 лет

60 лет минуло с той поры, как мы с Екатериной Ивановной (в девичестве Мановской) стали мужем и женой. Пройден длинный путь с той поры. И наши внуки часто задают вопросы, как, мол, вы познакомились, прожили все эти годы? В их понимании шестьдесят лет – это целая вечность. Не ошибусь, если скажу, что подобные вопросы интересуют многих читателей «Знамени труда».

Первое знакомство

В село Весёлое прибыл коллектив художественной самодеятельности из Раздорного. На сцене я обратил внимание на девчушку, стоявшую крайней справа. Молоденькая, красивая, обаятельная. И я вдруг заявил друзьям, что она непременно станет моей женой. Что меня подвигло на такое высказывание, не пойму до сих пор. Но оно было пророческим. Ведь в ту пору мне не было и пятнадцати лет, впрочем, как и моей теперешней супруге.

С той поры прошло несколько лет. Я уже практически подзабыл ту прекрасную незнакомку из Раздорного. Однако спустя несколько лет как‑то мы возвращались на велосипедах с одним другом из районного центра. День был жаркий, и мы завернули в магазин этого села попить лимонада. За прилавком были две девицы. Одна постарше, другая совсем молоденькая. Овальное белое личико, курносенький носик, на упругую девичью грудь опускается толстая русая коса. От удивления я не мог вымолвить слово: это была та самая незнакомка, которая очаровала меня во время концерта в Весёлом. Как позже выяснилось, она пришла в магазин помочь старшей сестре, которая в то время работала там продавцом.

Вечером я отправился в Раздоренский клуб в надежде увидеть её и познакомиться. Ещё поднимаясь на его высокое крыльцо, услышал звонкий девичий смех, который доносился из зала. Девушек там было много, и этот заразительный смех мог принадлежать кому угодно. И всё же я снова безошибочно определил, что это смеётся она, ради кого я преодолел добрый десяток километров. Так оно и было.

Я стоял в сторонке, не сводил с неё глаз. А когда баянист заиграл вальс, наконец, решился подойти к ней, пригласил на танец. С этого дня началась наша дружба с Катей – так звали мою незнакомку. Продолжалась она года полтора-два. Затем я уехал на Донбасс, в город Ново-Гродовка Донецкой области. На одной из шахт добывал уголёк. Спустя несколько месяцев Катя в одном из писем прислала свою фотографию. Выглядела она так прекрасно, обворожительно, что у меня от волнения зашлось сердечко. Я взял отпуск на недельку и отправился в Раздорное. Через несколько дней мы стали мужем и женой.

Начало новой жизни

Сейчас молодые в основном женятся, когда им под тридцать лет, а то и за все тридцать. К этому времени обычно оба супруга уже крепко встают на ноги, более ответственно относятся друг к другу. Может, и так. Не спорю. Однако мы с Катюшей поженились, когда ей только что исполнилось восемнадцать лет, мне было на полгода больше. Начинали свою жизнь, что называется, с нуля. Ни мебели, ни посуды. До сих пор помним, как приобрели первую сковородку. Почему‑то именно эта покупка врезалась больше всего в память. Поначалу жили на частной квартире. Потом шахтком выделил комнату в семейном общежитии. Там, в Ново-Гродовке, родилась дочь Зоя. Спала она – сейчас в это вряд ли кто поверит – в корыте, в котором её купали! Трудностей было много. Но они как‑то не пугали нас, не разочаровывали, что так рано соединили свои судьбы. Многое, конечно, не умели, в том числе и грамотно распределять семейный бюджет. Бывало, потратим денежки на всякие мелочи, а до зарплаты ещё – ого-го. Но как‑то выходили из положения. Приходилось иногда отправляться на шахту, добывать этот самый крепенький донецкий уголёк, что называется, на голодный желудок.

В комнате, кроме кровати, стола, который изготовил один из друзей, и корыта, о котором я уже упоминал, больше не было ничего. Однако, получив очередную зарплату, мы отправились в магазин и купили… радиолу «Сакта» Рижского радиозавода. Радости было – не передать словами. Не имея многого, мы вполне были счастливы. Крутили пластинки, «ловили» передачи местных радиолюбителей. Жили весело, беззаботно.

Но как‑то уж так получилось, что нас обоих потянуло на малую родину. Продали кровать, радиолу – и в путь. По приезду поняли, что совершили ошибку. Здесь нас никто не ждал. Работы было много, а вот жилья не оказалось. А в это время как раз набирали семьи для переселения в Алтайский край. И мы, не задумываясь, отправились в этот неблизкий путь. А трудности ждали там нас ещё похлеще.

Алтай – благословенный край

Поезд с переселенцами шёл долгих пять суток. Были все молодые, весёлые. Пока ехали, в нашем вагоне успели даже сыграть две свадьбы. Вот так. Никто даже не задумывался, что ждёт нас в этом благословенном крае. Обещали при оформлении документов многое, но, как это часто случается у нас, в России, получили очень мало.

Прибыли на станцию Троицкое ночью. Дома, когда уезжали в конце февраля, уже практически была весна. Сходили снега, гомонили ручьи. А здесь нас встретила лютая зима. Мороз градусов под тридцать, глубокие снега. Погрузились на тракторные сани со своим скарбом и тронулись в путь. Но такая перемена погоды нас ничуть не смущала. Ко всему были готовы. В конце пути нас ждало село Сосновка. Это где‑то тридцать километров от райцентра Троицкое. Не мешкая, распределили нас по частным домам. Мы попали к колхозному пасечнику Семёну Чернову. Семён Захарович был потомственный сибиряк. Мужик лет за сорок, крепкого телосложения и доброго нраву. С его крупного лица, кажется, никогда не сходила улыбка.

Семья была зажиточная. Пасека семей под тридцать (любимое детище хозяина), скота полный двор, птицы – несчитано.

Встретили нас в семье дружелюбно. Ничем не обделяли. Но так уж получилось, что, спустя месяца три, Семён Захарович с супругой попросили покинуть их дом: к ним приезжала близкая родственница с детьми. Извинялись перед нами, говорили, что полюбили нас, как родных детей, но, мол, ничего поделать не можем: надо родственницу приютить.

На своём подворье

К этому времени на своём подворье мы успели поставить сруб дома. Почти соорудили времянку. Решили перебираться к себе. Вырыли на месте будущего подвала яму таких размеров, что в ней поместились большой сундук, кровать и стол. Купили бутылку вина – справить новоселье. Но новоселья не получилось. За этим занятием нас застали две женщины-сибирячки.

«Вы что, жить здесь собрались?» – спросили они.

«С месячишко, пока доведём до ума времянку, а к зиме, Бог даст, достроим дом», – объяснили мы.

«Да в этой сырой яме хватит пары ночей, чтобы угробить себя и ребёнка», – возмутились они.

И одна из женщин забрала к себе, в небольшой домик, где самим, говоря образно, негде было повернуться: кроме супругов в нём проживало девять детей.

«Фамилия у нас такая – Девяткины, – улыбаясь, пояснила добродушная хозяйка. – Вот и вынуждены были оправдывать её…»

Пока жили в этой семье, достроили времянку и перешли в неё. Потом занялись домом. Настилали полы, когда крыли крышу, уже срывался снежок. И всё это делали вдвоём с женой, без посторонней помощи. Только, увы, пожить в нём долго не пришлось. Пришла повестка в армию. Призывали меня три года спустя после положенного срока, когда мои сверстники уже увольнялись в запас. В военкомате изучили документы. Ребёнок, другой уже в проекте. Военком посмотрел на меня внимательно, спросил: «Желаете идти в армию?»

Я согласно кивнул головой. Хотя мог, говоря на нынешнем жаргоне, и «откосить» от неё. Но в то время считалось, что любой мужчина обязан отслужить свой срок. Не мог и я остаться в стороне.

Прощай, Алтай! Да здравствует Донбасс!

Я ушёл в армию, а Катя уехала домой, на Белгородчину, к маме: не захотела оставаться в Сосновке одна. Хотя Алтайский край и ставшая уже родной Сосновка нам очень нравились, пришлись по душе. Многоснежная зима с вьюгами, метелями, трескучими морозами. Поражали своей красотой весна и лето. Бугры, овраги, где летом у нас обычно всё выгорает дотла, там благоухают огоньки, наподобие наших тюльпанов, другие цветы, стоит трава в пояс. Село окружали берёзовые леса с соснами. Живи да радуйся. Только в этот удивительный по красоте край мы больше не вернулись. Уволившись из армии в запас, я уехал снова на Донбасс, в город Краснодон Луганской области. И поманили меня туда не шахтёрская романтика, а просто там больше платили, можно было быстрее одеться, обуться, обустроиться в жизни. Работал проходчиком, в одной из лучших бригад на шахте №21 имени Олега Кошевого, затем бригадиром проходчиков. Жили в благоустроенной квартире. Имели немало хороших, преданных друзей, которые и по сей день, спустя полвека, звонят, интересуются нашей жизнью, здоровьем. Но захотелось снова вернуться в родные края.

Возвращение в родные пенаты

Переехали в посёлок Николаевский, устроились на работу в плодосовхоз «Красногвардейский» (так он тогда назывался). И там нас всё устраивало. Прекрасная природа, замечательные люди. Со многими мы сдружились, стали, как родные. Но неожиданно после публикации в «Знамени труда» моего материала меня пригласил на работу в редакцию тогдашний редактор Анатолий Ватников. Отказаться я не смог, так как считал это своим призванием. С редакциями дружил везде, писал материалы в газеты: в Ново-Гродовке, на Алтае, во время службы в армии, в Краснодоне, где, к слову, приглашали на работу в качестве заведующего промышленным отделом редакции газеты «Слава Краснодона».

В редакции газеты «Знамя труда» за сорок восемь лет прошёл путь от фотокорреспондента до ответственного секретаря. Уволился 20 марта 2019 года в возрасте 78 лет. Своеобразный рекорд.

Несколько слов о семье

Жена, Екатерина Ивановна, работала в это время продавцом, старшим диспетчером РО «Транссельхозтехника», бухгалтером-ревизором в Красногвардейском сельпо. Она, как и я, имеет немало поощрений за добросовестный труд.

Немного о детях, внуках, правнуках. Воспитали двоих детей. Дочь Зоя работала заведующей садиком в селе Новохуторное, преподавателем в Новохуторной средней школе. Сейчас на пенсии. Сын Евгений окончил высшее Борисоглебское военное училище лётчиков имени Чкалова. Летал на истребителе МиГ-21, затем на штурмовике СУ-25. Уволился в запас. Сейчас работает на заводе «Борхиммаш» в городе Борисоглебске Воронежской области начальником охраны и безопасности предприятия. Все четверо внуков получили высшее образование, работают в различных отраслях, занимают видное положение в обществе. Подрастают трое правнуков.

Хочу подчеркнуть, что все: и дети, и внуки – везде и всюду пользовались и пользуются большим уважением в коллективах, в местах проживания. Так что мы с женой имеем полное право заявить, что свои совместные годы прожиты не зря. Хотя не прожиты. Жизнь продолжается. Пусть и в ином измерении.