Судьбы простое полотно. Любовь Хрипкова красногвардейского Прудного поделилась своей историей жизни

Жительница хутора Прудное, что в Утянском сельском поселении Красногвардейского муниципального округа Любовь Хрипкова родилась в 1935 году. Многие факты, которые для людей моего поколения были и остаются историческими, для неё – частица личной биографии.

Мы сидим в небольшой комнате её дома, расположенном на взгорке, окружённом зелёными насаждениями. С бывшим главой администрации Утянского сельского поселения Владимиром Жидких слушаем рассказ о жизни Хрипковой. Я смотрю на её руки. Есть особая красота – красота человеческих рабочих рук. Рук шахтёра и хирурга, земледельца и фармацевта – рук творящих, созидающих.

У Любови Никитичны большие, натруженные руки. На них бугрится синяя вязь вен. Сколько дел переделали они за свою жизнь: вязали снопы, вели уход за сельскохозяйственными растениями, добывали торф, стирали пелёнки, доили коров…

В уютной комнате Хрипковой невольно вспоминаешь детство, родной дом. Фотографии в рамочке на стене, красочные открытки, вышитое полотенце, коврик под кроватью. Любовь Никитична рассказывает о каждом родственнике, о каждом фотоснимке. Немного их сохранилось – пожелтевших и чуть потрескавшихся.

«Не до фотографирования было. С утра до ночи – в поле, на ферме, дома работы полно», – неторопливо ведёт речь Любовь Никитична.

Её пальцы то беспрестанно перебирают уголки платка, то старательно разглаживают платье на коленях. По привычке. Так у всех людей, кто много работал, не жил ни одного дня без забот и труда.

… Шальная была тогда зимушка. Замело дороги, прикрыло снежным пухом поля, горбатыми сугробами подобралось к ферме – и присмирело. Дни стояли то туманные, будто сотканные из ваты, то серебристые, солнечные, а поздние вечера – глазастые от близких звёзд, тихие, морозные.

В один из таких вечеров к приходу домой Любови Никитичны муж Пётр Никитич уже жарко натопил дом, в сенях припас на случай усиления мороза ведро с углём, а на плите подогревался наваристый борщ из баранины, приготовленный хозяйкой во время обеденного перерыва, чуть слышно шумел чайник.

Любовь Никитична отогрелась в домашнем тепле, расслабилась. Ужинали всей семьёй – весело, шумно.

Перед сном Любовь Никитична по привычке взялась за вязание. Но усталость брала своё. Только и сон сразу не приходил.

Ранним утром проснулась со смутной тревогой на сердце. Разбудила мужа. За окном свистел ветер, водила хороводы метель. Закутавшись потеплее, заспешила на ферму: что там?

Света на ферме не было. Видимо, где-то ветром порвало провода.

Ну что будем делать? – Спросил заведующий Антон Стефанович Заздравных.

А что будешь делать, как темень такая? К обеду исправят линию электрики, тогда и надоим аппаратом.

Сказавшую это доярку никто не поддержал. Затянувшееся молчание прервала Любовь Никитича:

Девчата, да неужто мы бросим коров недоеными?

Уже светлеет, – сказала одна из доярок, – ещё пол часа, и можно начинать.

За работу взялись дружно. Поотвыкли, конечно, от ручной дойки, но вместе с усталостью пришло чувство удовлетворения от сделанного.

С этим чувством и возвращалась домой Любовь Никитична. Впрочем, такой неравнодушной, влюблённой в своё дело, она была всегда.

О многом поведала эта неутомимая труженица. В былые времена доярки не только ухаживали за животными, но и беспокоились, чтобы для них было припасено достаточное количество кормов.

«У каждой из нас была делянка кормовой свёклы, – рассказывала Хрипкова. – Это сейчас о ней забыли. Силоса и сенажа заготавливают в избытке. Нам же самим приходилось на лошадях ездить на поле и косить траву, дабы накормить коров. На ферме не было никакой механизации. Тот же силос раздавали вручную. Да как! Халаты приобретали, как говорится, на вырост, с большими полами, в которых размещали корм на две коровы. Навоз на тачках вывозили. Нелегко приходилось работать на ферме. Разве обо всём расскажешь…»

Любовь Никитична тяжело вздохнула, углом цветного платка вытерла глаза. Просто по привычке.

Привыкать на долгом жизненном пути приходилось ко всему, с ранних детских лет. Так случилось, что у матери Акулины Александровны не стало мужа, а у земляка Никиты Григорьевича – жены, у каждого из них на руках остались дети. Долго присматривались они друг к другу, но в конце-концов объединились в одну семью, которая вскоре пополнилась тремя детьми – Любовью, Иваном и Гришей. Отец с сыном Дмитрием ушли на войну, а Василий уехал учиться в фабрично-заводское училище на Донбасс, да там и остался жить. Осталась Акулина Александровна с тремя детьми. Трудилась на ферме, в поле ухаживала за озимой пшеницей, ячменём. Вручную пропалывали данные культуры. Мать орудовала тяпкой, а дочь на краю участка нянчила малыша Гришу, хотя самой-то было восемь лет. «Привалило» Любе и второе занятие. 11-летний Иван со своим другом Володей нанялись стеречь коров односельчан. В четыре утра животные уже находились на пастбище и до захода солнца.

«Жаль было брата, – рассказывала Хрипкова. – Вот и стала его подменять через день. С тех пор и мой труд настал, а учёба в школе ограничилась четырьмя классами. В труде прошла жизнь, практически в родных местах».

Повзрослевшую Любу брат Василий пригласил в Донбасс, в котором она облюбовала швейную мастерскую. Работа пришлась по душе, в семье брата прижилась, да вот климат не позволял находиться в горняцком городе. Пришлось возвратиться в Большебыково, в котором рабочих рук было в избытке. Именно поэтому она приняла решение уехать в Ленинградскую область на торфоразработку, а приехав в родные края через год, в отпуск, закрутила любовь с парнем из соседнего села. Пришлось покинуть торфопредприятие. Вскоре вышла замуж в Прудное. В 200 метрах от нового места жительства разворачивалась стройка коровника, в возведении которого она принимала участие с молодым мужем Петром Никитичем. В числе первых Любовь Никитична набрала группу первотёлок, да так и отдала ферме 20 лет.

«Ещё бы трудилась, – говорила Хрипкова. – Но в правлении «Большевика» посчитали содержать коров в Прудном нецелесообразным, перевели их на Большебыковскую МТФ, предложив животноводам стать свекловичницами, однако недолго пришлось ходить в них. Молодёжи много насчитывалось в селе. Каждый дорожил работой, за каждую свекловичную сотку вёлся спор. Это сейчас село «обмелело» кадрами. Мои вчерашние подруги по ферме достигли пенсионного возраста, каждую из которых посчитали лишними в звене».

Повествуя о своей жизни, Любовь Никитична тепло отозвалась о супруге Петре Никитиче, который оставил её одной 28 лет назад.

«Мастеровой был мужчина, – говорила Хрипкова и обратила наше внимание на печь-голландку, расположенную через занавеску. – В память об этом удивительном человеке сохраняю её. Сколько подобных ей Петя сложил в окрестных населённых пунктах! Редко в какой дом не заходил. А какие хлеба в голландках выпекались… Лучше всех пирогов и пышек магазинных. Душистые. Ешь и есть хочется. Стоит «законсервированной» печь, на всякий случай».

И тут вступил в разговор Владимир Жидких.

«Пётр Никитич был специалистом на все руки, – подчеркнул он. – Помню, начинали строить комплекс по выращиванию нетелей. Не обойтись здесь без теодолита. В подрядной организации имелся соответствующий специалист, но строящихся объектов в ней насчитывался добрый десяток. Теодолист же требовался по несколько раз в день, но в селе о таком специалисте никто и никогда не спрашивал. И вдруг Хрипков предложил свои услуги. Этому мастерству он обучился в период прохождения военной службы. Вообще-то он «строительный» человек. Своими руками Пётр Никитич возвёл собственный дом. Поставить его «помогли» пчёлы – полсотни ульев насчитывалось у него. Всё старался помочь семье».

Любовь Никитичну часто спрашивают: В чём, секрет вашего долголетия?

И каждому она отвечает: Труд… И светлый, незамутнённый недобрым чувством настрой души, желание подарить людям радость – в них секрет!

Не обошла судьба Любовь Никитичну невзгодами, но она подарила и счастье, которое запечалилось в детях. Сама неутомимая труженица, заботливая мать, она воспитала детей трудолюбивыми, честными, патриотами Родины. Сын Виктор исполнил интернациональный долг в Афганистане. Не любит вспоминать, как пришлось воевать с душманами. Подтверждением его храбрости и отваги являются два ордена Красной Звезды и медаль «За отвагу». Дочь Мария руководила Большебыковским Домом культуры, который, осмелюсь сказать, был центром художественной самодеятельности района. Не одно мероприятие в райцентре не проходило без замечательного выступления коллектива «Родные напевы». С восторгом его принимали и на зарубежных сценах. Мария Петровна всю свою душу вкладывала в развитие музыкального народного творчества. Царствие ей небесное!

90 лет. Смотрю на Любовь Никитичну и не верю этому. Не выцвели с годами её усмешливые глаза. Не впервые в своей жизни встречаю я женщин, подобных Хрипковой – переживших войну и невзгоды, но не сдавшихся на милость старости, не растерявших с годами неравнодушного, деятельного отношения к жизни. Чувство глубокого уважения к себе вызывает эта прекрасная женщина. Поневоле задумываешься, что движет ею, что заставляет жить так и не иначе…

Перефразируя слова известной песни, можно сказать, что полотно судьбы Любови Никитичны Хрипковой вышито не шелками, а скорее – суровыми нитями.