Житель Красногвардейского района Пётр Кравченко:«Байконур в моей жизни»

Большинство россиян слышали о космодроме «Байконур», о нём написано много статей и книг. Но, на взгляд Петра Кравченко,  далеко не все знают, что представляет собою этот уникальный объект. Это воплощение в реальность гениальных разработок талантливых учёных, конструкторов, производственников, итог работы сотен институтов, лабораторий, заводов и опытных производств.

 Отсюда началась космическая эра человечества: стартовала первая в мире межконтинентальная баллистическая ракета, первые в мире искусственные спутники, первый в мире космонавт Земли Юрий Гагарин. Отсюда уходили в космос первые автоматические станции к планетам Марс и Венера, первые орбитальные станции и осуществлены многие другие свершения человеческой мечты. По словам Петра Кравченко, когда наша страна в очередной раз отмечает День космонавтики, ему приятно осознавать, что часть его жизни была связана с этим известным во всём мире местом.

«В мае 1969 года, практически сразу после окончания Новооскольского техникума и получения специальности техник-механик сельскохозяйственного производства, я был призван в ряды Вооружённых сил СССР. И уже через шесть дней группа белгородских призывников прибыла на станцию Тюра-Там, где мы были разбросаны по разным участкам. Служить мне пришлось в знаменитой 31-й отдельной инженерно-испытательной части на легендарной 95-й площадке. Здесь базировались моряки тихоокеанцы, лётчики и мы, артиллеристы. На торжественных построениях на плацу интересно выглядела картина: моряки в красивой парадной форме на фоне безжизненной пустыни, авиаторы с голубыми петлицами, мы – чернопогонники», – поделился воспоминаниями Пётр Кравченко.

По его признанию, первые дни службы были особенно сложными, в условиях карантина проходили адаптацию к местному климату и входили в ритм жизни по уставу. Особенно донимала 45-градусная жара, занятия строевой на плацу по шесть часов, после домашних пирожков овсянка в солдатской столовой казалась безвкусной. Через несколько дней пребывания у солдат потрескалась кожа на руках, которые нещадно горели, облупились носы.

«Но что удивительно, никто не роптал, всё воспринималось как должное. Через две недели мы приняли присягу и были распределены по подразделениям», – продолжил рассказ ветеран.

Структура части отличалась от общевойсковой. Были обособленные подразделения: первая и вторая стартовые группы, рота охраны, авторота, узел связи, хозвзвод и другие. Петра с группой сослуживцев определили в автороту. Сразу после карантина начались занятия по подготовке военного водителя. Их вёл старший лейтенант, он преподавал и матчасть, и правила дорожного движения. Сегодня – лекция, а завтра – опрос по пройденному материалу.

«Однажды офицер вызвал меня к доске, я чётко и обстоятельно ответил на заданную тему. После объявления перерыва офицер спросил, где учился, какую освоил профессию. Выслушав, сказал, чтобы я в дальнейшем знакомил солдат с устройством узлов и агрегатов, а он будет проверять усвоенные знания. Так я временно стал преподавателем. По окончании теоретического курса мы в колонне из 60 машин совершили 500-километровй марш до Кзыл-Орды и обратно. Всем поставили зачёт, и мы были допущены к управлению военными автомобилями», – сообщил ветеран из Ливенки.   

Приказом Кравченко был назначен  на сержантскую должность  – командиром отделения транспортного взвода. В его подчинении было  семь грузовых автомобилей, а один – МАЗ-200 – сиротливо стояла в углу стоянки. Начальник автослужбы части майор Шамниров предложил уроженцу Ливенки восстановить его, так как большой семитонный кузов был просто необходим для перевозки крупногабаритных и тяжёлых грузов. Через две недели старенькая и порядком изношенная техника была готов к выезду в рейс.

Так началась автоэпопея Петра Ивановича на Байконуре. В каждый рейс он уходил со старшим, это были офицеры или старшины сверхсрочники, которые получали и сдавали грузы. Поэтому во время поездок происходило общение, и многое о работе других подразделений, пусках Кравченко узнавал именно от них. За время службы больше всего приходилось ездить на «девятку» (главная база снабжения). Сюда по железной дороге доставлялись в спецвагонах ступени ракет, ракетное топливо, продукты питания, стройматериалы и всё необходимое для успешной жизнедеятельности и боевой работы.

«До службы в армии я видел ракету с сидящим космонавтом на почтовых открытках. А вот первая визуальная встреча с настоящей, «живой» произошла, когда мы ещё находились на карантине», – продолжил повествование наш земляк.

В этот день была объявлена эвакуация, при которой весь личный состав части, за исключением оперативного дежурного по штабу, дежурных по роте и наряда по столовой, в полном составе должен уходить. В случае аварийного пуска таким образом обеспечивалась защита от угрозы отравления. Когда вышли за пределы городка, увидели её, ослепительно белую сигару в объятиях ферм обслуживания и кабель-мачты. Позже Пётр узнал, что в ста метрах от старта находится пожарный расчёт, а рядом с ракетой – солдат с автоматом для обеспечения гарантии непроникновения посторонних людей и животных. И за 30 секунд до сигнала «зажигание» он по специальному отполированному жёлобу скатывался в бункер управления, находящийся на глубине семнадцать метров. В районе эвакуации дежурила «скорая», автоцистерна с водой, машина с дежурным по штабу. За минуту до пуска кто-то из «стариков» начал обратный отсчёт, а новоиспечённые военнослужащие со страхом и удивлением ожидали чего-то необычного…

«И вот площадку мгновенно окутало облако песка и пламени, и через мгновение из этого армагеддона показалась она, красивая и белоснежная, и словно не желая уходить в черноту мирозданья, медленно и величаво, убыстряясь, пошла в синее, безоблачное небо. И только тут до нас дошёл звук рёва её двигателей мощностью в тысячи лошадиных сил. Казалось, что земля дрожит под ногами и кто-то сильный рвёт крепкое полотно с жутким треском, хвост пламени за ракетой был в два раза длиннее её самой!», – сообщил наш земляк.

 Через несколько секунд, оставив в небе короткий след инверсии,  она превратилась в яркую звёздочку, а вскоре и совсем исчезла, постепенно стихли и звуки. Это событие вызвало у всех бурю эмоций в душе, непередаваемую гордость за нашу Родину, наших учёных, конструкторов, способных создать этот феномен.   

Пётр Иванович тепло говорит об атмосфере в воинской среде. Политико-воспитательная работа среди солдат была на высоком уровне. Ежедневно в Ленинскую комнату почтальоны приносили свежие газеты, в понедельник замполит проводил обзор событий внутри страны и за рубежом. По инициативе комитета комсомола проходили соревнования по футболу, волейболу.

«Мы гордились достижениями науки, экономики, культуры. Патриотические чувства были непоказными. Когда летом вспыхнул конфликт  с Китаем из-за острова Даманский на Амуре, мы были крайне обеспокоены случившимся. После обеда часть построилась на плацу. Командир полковник Мансуров после короткой информации скомандовал: «Кто желает отбыть на Даманский, шаг вперёд». Все военнослужащие единым строем шагнули. Уверен, что это была не бравада, а осознанный поступок каждого!», – с гордостью заявил ветеран.

Он с благодарностью отзывается о командире части полковнике Мансурове, которого все без исключения уважительно называли «батя». Невысокий, коренастый, с коротким ёжиком седых волос, участник Великой Отечественной войны, он был действительно «слуга царю, отец солдату». Практически ежедневно во время обеда находился в столовой, интересовался,  вкусно ли нас кормят, хватает ли нормы довольствия? Он организовал подсобное хозяйство. В степи располагалась ферма, где содержали свиней, несколько коров. Так что отходы столовой шли в дело, и в «рыбный день» в столовой присутствовал борщ из свежей свинины. На берегу Сыр-Дарьи  была своя бахча. Сладкие продукты доводилось привозить на продовольственный склад и нашему земляку. А оттуда они попадали в столовую.

Прошло более полувека, а события и моменты того прекрасного времени сохранились в памяти Петра Кравченко до мельчайших подробностей. Он благодарен судьбе за выпавшую возможность.

«Мне пришлось увидеть и принять непосредственное участие в становлении ракетно-ядерного щита Советского Союза. Пусть наша солдатская роль была в этом мизерная, но мы обеспечивали возможности плодотворной работы великих людей: ученых, конструкторов, инженеров-испытателей. Сегодня в Красногвардейском районе проживают те,  в разные годы служил на Байконуре. Это Валерий  Крутий из Бирюча, Сергей Киянов из Засосны, Николай Бичай и Владимир Миронов из Ливенки. Не исключаю, что есть и другие, но мне о них не известно. От души поздравляю их и всех неравнодушных земляков с прекрасным праздником. Пусть достижения наших величайших соотечественников приумножаются и служат на благо Отечеству», – заключил свой рассказ ветеран из Ливенки.